Флейта превращается в волшебную только тогда, когда человек играет на ней так, что она становится частью исполнителя. Так же, как и в случае с западными классическими музыкантами, большинство великих сякухати-исполнителей испытывали интерес только к конкретному инструменту. Этот единственный инструмент являлся для них самым лучшим инструментом и использовался чаще, чем другие флейты, которые у них были. На протяжении многих лет этот особенный инструмент становился частью своего исполнителя. Вот так появилась магия союза инструмента и игрока.

Моя цель состоит в том, чтобы поделиться частью моего собственного опыта и моих знаний с теми, кто заинтересован в том, чтобы создавать великие сякухати о том, как понимать и ценить инструменты. Я так же хочу коснуться разницы между современными сякухати и теми инструментами, которые делали предыдущие поколения, особенно начиная с конца 1800-х годов и примерно до 1960х. За эти годы многие сякухати-исполнители, обладающие инструментами не очень хорошего качества, приходили ко мне за помощью в поисках по настоящему превосходной сякухати, и в этой связи меня просили неоднократно высказать мои взгляды, основанные на моём опыте в США и в Японии на то, что представляют собой великие сякухати.

Я начал играть на сякухати в 1975 году, и я отдаю себя целиком этому инструменту до сих пор. Мне повезло, у меня есть возможность посещать Японию один или два раза в год в течении последних 30 лет. И то, что я делаю — обучение, игра, покупка и продажа сякухати — это процесс, который позволил мне держать в руках тысячи инструментов. По большей части они были из школы Кинко. Для меня был приятным опытом находить сякухати хорошего качества, особенно если это ,были старые инструменты. Большинство старыех сякухати — это сокровища, и очень досадно, что многие из них были потеряны, сожжены [во время кремации вместе с их владельцами — см. далее по тексту; прим.пер.] или преданы забвению. Сякухати становится волшебной только тогда, когда она используется. Я рассматриваю своё «посредничество» как услугу для своих учеников, для других серьёзных исполнителей, и для самих инструментов. Прекрасные сякухати должны играть, и их должны ценить, и они не должны высыхать в чьём-то кабинете. Я имею дело исключительно с сякухати высочайшего качества — с самыми лучшими!