====== 6b. Как Иккю в посёлке Сэки статую Дзидзо освятил ====== . ---- Перевод с японского: Вячеслав Онищенко Источник: http://narihira.livejournal.com/42148.html **КУПИТЬ КНИГУ - http://www.labirint.ru/books/433087/** ---- . Когда в Сэки[1] впервые сделали статую Дзидзо, местные жители собрались и принялись решать, кого из монахов просить об обряде «открытия глаз» изваяния. Каждый говорил своё, а один из них сказал: [1] Сейчас — г. Сэки уезда Судзука преф. Миэ, между областями Кансай и Канто. — Когда мы в последний раз были в столице, тамошние парни говорили: «Нынче нет монаха, что сравнялся бы с Иккю из Мурасакино!» Раз уж мы такого Дзидзо сделали, то чем просить обычного монаха — не лучше ли обратиться к преподобному Иккю? Все заговорили: «Да, так и нужно поступить!» — и скорее поспешили в Мурасакино, что в столице. В то время Иккю как раз был в храме. Люди из Сэки выразили ему своё почтение и рассказали в подробностях, чего хотят. Иккю изволил сказать: — К счастью, я как раз собираюсь пойти на медитации в Канто, а по дороге зайду к вам и проведу обряд! Деревенские возрадовались, бегом пустились домой и сообщили: «К нам приедет сам Иккю!» Тут поднялась суматоха, всё перевернули вверх дном, подмели дорогу, хоть там пыли и не было, сделали всё мыслимое и немыслимое[2] и высыпали его встречать. Тут в одиночестве неспешно приковылял Иккю. Жители возликовали и выражали своё почтение, а Иккю сказал: [2] В тексте не вполне ясное выражение «атама о бо: ни цуки, кибису о бон-но кубо ни цукитэ» — «насадив головы на палки, приложив пятки к затылку». — Ну, где ваш Дзидзо? Ему показали Дзидзо — под балдахином, украшенного ожерельями и праздничными флажками, перед которым были сложены подношения, стояли цветы и благовония. — Так просим же провести обряд открытия глаз! — просили Иккю жители, и толкаясь и наступая друг другу на ноги, каждый вытягивал шею в нетерпении увидеть, как же Иккю освятит статую. А Иккю вмиг подскочил к Дзидзо и помочился на него — окатил с головы до ног так, что было это подобно водопаду в Лушань[3]! Помочившись от души, так, что все многочисленные подношения поплыли, сказал: [3] Лушань — знаменитый своей красотой горный комплекс в провинции Цзянси. Ли Бо, например, писал о лушаньском водопаде: За сизой дымкою вдали\\ Горит закат,\\ Гляжу на горные хребты,\\ На водопад.\\ Летит он с облачных высот\\ Сквозь горный лес —\\ И кажется: то Млечный Путь\\ Упал с небес. (перевод А. Гитовича). — Открытие глаз на этом окончено! — и с тем поспешил в сторону восточных земель Адзума. Жители, увидев это, возроптали: — Прям зло берёт, что за кощунство — пришёл этот тощий сумасшедший монах и обмочил нашего дорогого Дзидзо! За ним! Не дайте уйти этому никчемному монаху! — и все побежали вдогонку, скрипя зубами от злости. Послушницы в миру[4] собрались и возопили: [4] Мирянки, принявшие некоторые из монашеских обетов. — Что за страшное дело сотворил это монашек Иккю! — набрали чистой воды и принялись поливать Дзидзо и отмывать его от мочи, украшали его заново и молили: «Прости нас!» Вдруг те парни, что бежали вдогонку, по дороге попадали, а те, кто отмывал мочу — затряслись, как в лихорадке, помутились рассудком и кричали в бреду: «Зачем же мы смыли освящение, сотворённое Старым наставником Поднебесной?» Все всполошились, жёны, дети и родичи потерпевших ужаснулись. — Ох, надо догнать того наставника Иккю и просить его освятить ещё раз! — и пошли гурьбой за ним, но догнали его лишь на переправе в Кувана, где он как раз садился в лодку. В подробностях рассказали ему о том, что случилось, и он сказал: — Как жаль, что так получилось! Но отсюда уж я возвращаться не стану, — извлёк свою набедренную повязку-ситаоби[5], которая выглядела так, как будто ей восемь сотен лет, и наказал: [5] То же, что и фундоси — полоса ткани, которую наматывали на бёдрах и пропускали через пах, вид нижнего белья. — Обмотайте этим шею Дзидзо, и недуги враз исцелятся. Жители, хоть и думали про себя: «Что за кощунство!» — но, памятуя о предшествующих чудесах, со страхом почтительно это приняли и пошли домой, в Сэки, а Иккю поспешил в Канто. Деревенские жители вернулись домой, в страхе обмотали шею Дзидзо этой старой набедренной повязкой, как им было сказано — и вмиг одержимость прошла! «Что за чудесное дело!» — думали они, и не решались снять этот ситаоби с шеи изваяния. А Иккю на обратном пути в столицу снова зашёл к ним, снял ситаоби с шеи статуи и прикрепил к ритуальному бубенцу-канэ[6]. С тех пор и поныне повелось, что верёвка этих бубенцов такой же длины, что и ситаоби — шесть сяку[7]. Как это удивительно! [6] В современном языке канэ — храмовый колокол; в данном случае речь идёт о больших бубенцах, укреплённых над входом в храм; их звук должен привлекать божество к молитвам верующих. [7] Примерно 180 см.